Исчезающий рай

27 мая 2022 года отдел Смоленского государственного музея-заповедника «Музей-усадьба М.И. Глинки» в Новоспасском Ельнинского района отметил 40-летие со дня открытия. День рождения музея отметили тихо, по-домашнему. Можно сказать, что в семейном кругу, ибо сильные мира сего дату предпочли не заметить…

А ведь музей на родине «русского Моцарта», как называют композитора Глинку, – явление уникальное не только в наших губернских реалиях, но и в масштабах России. Да, наверное, и мира.

Создавался он трудами и душевными стараниями не одного поколения музейных работников, краеведов, потомков композитора. История эта сама по себе, как и музей-усадьба, уникальна и достойна отдельного повествования. Ибо идея увековечить родные пенаты основателя русской классической музыки возникла отнюдь не в 70-х годах прошлого столетия, как полагают многие, а гораздо-гораздо раньше.

Родовой дом – на казармы

– По завещанию Михаила Ивановича Глинки владелицей имения в Новоспасском стала его сестра Людмила Ивановна Шестакова. В 1857 году Людмила Ивановна, выполняя пожелание матери, передала имение младшей сестре Ольге Ивановне Измайловой. А затем, после кончины Ольги Ивановны, имение перешло к её мужу Н.А. Измайлову. В 1879 году он продал усадьбу коломенскому купцу Ф.Т. Рыбакову. Новый владелец разобрал дом, флигели, хозяйственные постройки и перевёз в 1882 году в Коломну. Строительный материал использовал для постройки казарм, которые вскоре сгорели. Обстановку дома, библиотеку, предметы быта частично разобрали родственники композитора и развезли по усадьбам. Наиболее ценные вещи родителей и брата увезла Л.И. Шестакова в Петербург, а оставшееся имущество распродали, – рассказывает бывшая заведующая отделом хранения фондов Смоленского государственного музея-заповедника Валентина Ивановна СКЛЕЕНОВА. – К сожалению, так драматично сложилась судьба некогда процветавшего, с любовью обустроенного родового гнезда великого композитора.

Но надо сказать, что, к их чести, потомки композитора немало потрудились для увековечения памяти М.И. Глинки. В разных городах были установлены памятники, открылись музыкальные школы, классы его имени. Получив в наследство реликвии, они бережно сохранили их. До нашего времени дошли подлинные списки мемориальных предметов. Их удалось обнаружить в Государственном архиве Смоленской области и документальном фонде музея-заповедника.

Подвиг и трагедия племянника Глинки

– Шёл 1918 год. Опасаясь за судьбу мемориальных вещей, Александр Николаевич Измайлов (1856 – 1941), племянник М.И. Глинки, пишет письмо в Москву в Народный комиссариат просвещения, в котором выражает готовность принести в дар вещи, принадлежавшие композитору, – продолжает свой рассказ В.И. Склеенова. – 30 сентября 1918 года он получает ответ, где, в частности, говорится: «Музыкальный отдел Народного комиссариата по просвещению, принося Вам глубокую благодарность за Ваше намерение, просит прислать Ваш дар в Московскую консерваторию по адресу: г. Москва, Б. Никитская, д. 11. Одновременно с сим Музыкальный отдел входит с ходатайством в Рославльский Совдеп оказать Вам содействие в доставлении этих вещей на железную дорогу».

6 октября 1918 года Измайлов обращается в отдел народного образования при Рославльском Совете депутатов с заявлением, в котором пишет: «Так как я имею вещи, перешедшие ко мне от моего родного дяди, композитора – Бояна русской народной музыки М.И. Глинки, каковые вещи представляют огромную ценность для вновь открывающегося в Москве государственного народного музея композиторов, куда они уже предназначены, – то прошу выдать мне оградительный документ, дабы упомянутые вещи не попали в частные руки, и поручить эти вещи мне на хранение...»

Ниже в заявлении идёт перечисление предметов – всего 15 наименований. Президиум Рославльского Совета выносит распоряжение «О неприкосновенности вещей, указанных в заявлении Измайлова», о чём ему и сообщается.

5 октября 1918 года исполнительным комитетом Советов Западной коммуны издаётся декрет № 34 «О передаче культурных ценностей науки и искусства, находящихся в имениях и разных учреждениях, Отделу народного образования и об организации учёта, охраны и собирания». Были и другие аналогичные постановления.

На основании постановления на местах создаются комиссии для обследования имений и составления списков ценностей, оставшихся в них. Можно предположить, что эти директивные документы не позволили Измайлову вывезти вещи в Москву.

В Государственном архиве Смоленской области хранятся два уникальных документа: акт и опись вещей в квартирах А.Н. Измайлова в Рославле и Б.Д. Бера в имении Сезонов-Починок.

Первый документ – акт от 3 октября 1919 года.

«Заведующий Рославльской секцией охраны памятников искусства и старины в сопровождении представителя от Рославльского союза молодёжи Д.Д. Григорьева и Д.И. Ривкина... явился в квартиру племянника композитора М.И. Глинки – А.Н. Измайлова, находящуюся в доме ... И. Иевлева по Окновой улице в г. Рославле, для составления описи вещей, принадлежавших композитору Глинке и доставшихся, после смерти последнего, А.Н. Измайлову. Все вещи покойного собраны в зале квартиры Измайлова, который и предъявил их к описи». Далее идёт перечень предметов:

«Комод с туалетом красного дерева... Два больших вертикальных зеркала... в рамах красного дерева. Стенное горизонтальное зеркало... Шкаф с комодом красного дерева... Шкатулка красного дерева с медными углами... Принадлежала матери композитора, Евгении Андреевне Глинке. Два мягких кресла на медных колёсиках. Складной подзеркальный столик... Затем приводится перечень нескольких столовых предметов – Фаянсовая столовая посуда со штемпелем на дне «Киев. 1832» – и стеклянной посуды». Всего – 11 вещей.

Особенно интересны: сердоликовая печать с двумя гербами; две нотные тетради, изданные в Милане в 1831 году, с собственноручными записями Глинки; масляная картина «с мельницей и часовым механизмом» и гравированный портрет Глинки с его подписью, датированы 1839 годом. Были здесь и фотоснимки дома и любимого дуба Глинки в Новоспасском, снимки торжеств при открытии памятников и много других ценных предметов. Всё было оставлено А.Н. Измайлову «на хранение», впредь до затребования вещей для передачи в музеи.

Вскоре же, 6 октября 1919 года, Измайлов обращается в Смоленский губернский подотдел по делам музеев с заявлением, в котором пишет: «Прошу исполнить моё горячее желание и разрешить мне передать эти вещи на хранение в Московский народный музей композиторов, где эти вещи могут быть более доступны для обозрения почитателей Глинки и широкой публики».

9 октября 1919 года Измайлову выдаётся «охранный лист», из которого следует, что ему «поручается строгая охрана вещей, принадлежащих его дяде – композитору М.И. Глинке... Никакая организация или учреждение без письменного разрешения Губподотдела по делам музеев не имеет права вывоза поименованных вещей из квартиры А.Н. Измайлова, а также занимать его квартиру впредь до временного размещения вещей в местном музее».

Здесь уместно сказать об особой роли заведующего Рославльским музеем природы и местного края Сергея Михайловича Соколовского (1860 – 1927) в сохранении мемориальных предметов композитора. После составления описи он постоянно поддерживал связь с Измайловым.

Исходя из анализа документов, можно предположить, что Измайлов передал коллекцию в Рославльский музей в 1920 году. А 3 мая 1923 года он обратился в отдел народного образования Смоленска с просьбой разрешить «выдачу вещей родного дяди – композитора М.И. Глинки, в настоящее время находящихся в Рославльском музее». В заявлении он указал новый адрес –Обозный пер., дом 23, Козловых. Почерк письма нечёткий, строчки неровные, чувствуется, что писал больной человек.

В течение месяца велась переписка между музеями Рославля и Смоленска. Из письма С.М. Соколовского в Смоленск видно, в каком бедственном положении находился в это время Измайлов: «Дела Глинки-Измайлова крайне плохи. Продаёт платье, чтобы уплачивать налоги, от которых его не освобождают, и нет скидки на 65 лет и болезнь. Он очень просит меня ускорить решение вопроса. Мы имеем право ему ответить, что дарёных вещей обратно не требуют. Имущество Глинки подарено Московскому музею, временно находится у нас на хранении и со временем должно быть возвращено по принадлежности, таков юридический ответ, но, с другой стороны, в январе он просил за них 500 рублей, по курсу, теперь готов уступить за предложенную цену».

31 мая 1923 года С.М. Соколовский сообщил в Губмузей: «Вопрос о вещах Глинки обсуждался в Уисполкоме, который признал, что они национализированы со времени передачи их в Рославльский музей на хранение, и А.Н. Глинка-Измайлов потерял право распоряжаться ими. В этом смысле был дан ответ Измайлову 29/5 за № 2881». В результате этого решения Рославльский музей стал владельцем многих мемориальных вещей из дома семьи Глинок. Они были поставлены на государственный учёт и введены в экспозицию.

В отчёте Рославльского музея за 1926–1927 годы указывается: «В комнате площадью 50,86 кв. метров размещены вещи композитора М.И. Глинки, старинное оружие и рыцарские доспехи».

«Мемории» от Бориса Бера

Вторая часть мемориальных предметов поступила из поместья Сазонов-Починок, ранее принадлежавшего Берам, от внуков сестры композитора Марии Ивановны Стунеевой.

6 октября 1919 года в Смоленске на заседании коллегии по делам музеев, охраны памятников и старины обсуждался вопрос о передаче имущества, принадлежавшего М.И. Глинке в имении Починок, местной трудовой коммуне. Необходимо было спасти мемориальные вещи от разграбления или уничтожения и срочно вывезти их из поместья. На заседании постановили «немедленно командировать на место сотрудников Губподотдела в целях принятия на учёт имущества в имении Починок».

Через два месяца, 7 декабря 1919 года, была составлена «Опись имущества, взятого на учёт Ельнинской уездной секцией по делам музеев и охраны памятников старины и искусства, находящегося в Смоленской губ. Ельнинского уезда Починковской волости в бывшем имении Сазонов-Починок Б.Д. Бер». В опись, включавшую 54 пункта, вошли предметы мебели, хрустальная и фарфоровая посуда, хрустальные подсвечники и ряд других вещей. Много посуды, как указывалось в примечании к описи, было изготовлено в 1832 году по заказу матери М.И. Глинки на Межигорском заводе вблизи Киева. А два зеркала, как следовало из той же описи, были вывезены из Новоспасского Л.И. Шестаковой.

На момент, когда составлялась опись, усадьба семьи Бер находилась в распоряжении уездного земотдела, постройки были заняты сельхозартелью. В фондах Смоленского государственного музея-заповедника имеется копия документа, озаглавленного «Мемории, переданные в музеи Борисом Дмитриевичем Бер и его семьёй». В этих «Мемориях» идёт перечисление, что и куда передано:

«...а) Испанский альбом М.И. Глинки в 1907 году (куда передано – не указано).

б) Обстановка, унаследованная Б.Д. Бером от Л.И. Шестаковой и перевезённая им из Петербурга в Починок. Ельнинский музей.

в) Хрусталь и посуда. Ельнинский музей.

г) Проекты памятника Глинке в Петербурге, выставленные на конкурс. Ельнинский музей.

д) Письма М.А. Балакирева к Л.И. Шестаковой и письмо к ней же И.Е. Репина переданы в музей имени Бахрушина.

е) Фамильные портреты семьи Глинки и записки Л.И. Шестаковой о Новоспасском переданы мной в Государственный центральный музей музыкальной культуры имени М.И. Глинки».

Этот текст свидетельствует о том, что мемориальные вещи и документы передавались в разные музеи и города. К сожалению, Б.Д. Бер не указывает количество предметов. Комплекс найденных документов также подтверждает, что Л.И. Шестакова незадолго до кончины передала по наследству семейные реликвии внучатым племянникам.

О колыбели композитора

Надо отметить, что в музей мемориальные вещи передавали и другие представители рода Глинок. Об одном предмете следует упомянуть особо. В каталоге историко-этнографического музея М.К. Тенишевой, изданном в 1909 году, под № 6212 числится «Колыбель М.И. Глинки, простая деревянная на двух столбиках и ножках, крытая лаком. Дар Н.Д. Бер». В более поздних документах ошибочно указано, что колыбель передала Л.И. Шестакова. Существует ещё одна версия: колыбель в музей передала семья Соболевских. Сразу замечу, что установить, кому на самом деле принадлежала колыбель, сейчас не представляется возможным. Пока мы можем только утверждать, что она из семьи потомков М.И. Глинки.

Колыбель находилась в музее до 1941 года и пропала в период войны. В обнаруженных списках экспонатов, вывезенных оккупантами в Вильно, она не значится...

Хрупкость и изящество

– Несколько слов о хрустальной и фаянсовой посуде, переданной в музей, – продолжает повествование об истории подлинных экспонатов музея-усадьбы в Новоспасском В.И. Склеенова. – Есть сведения, что хрусталь был заказан Иваном Николаевичем Глинкой, отцом композитора, в 1831 году на фабрике Мальцева в Орловской губернии. Общее количество хрустальных предметов неизвестно, но от заказа сохранились 11 изделий. Все они – подсвечники, вазы, графин – отличаются высокой культурой исполнения. Их изящную форму подчёркивают резные орнаменты. Глубокая резьба наполняет изделия светом и придаёт им особую выразительность.

Фаянсовый столовый сервиз в 1832 году заказала Евгения Андреевна Глинка на Киево-Межигорской фабрике.

Киевский фаянс считался лучшим среди российских мануфактурных изделий. По количеству и разнообразию сохранившихся предметов можно предположить, что это парадный сервиз и каждодневно не употреблялся. На сегодняшний день выявлен 21 предмет: блюда разных размеров, супница, бутылочная передача, соусники, тарелки глубокие и мелкие. Сервиз изготавливался приблизительно в течение трёх месяцев, на что указывают клейма. Формы столовой посуды мягкие, обобщённые. Все предметы украшены подглазурными печатными рисунками. На зеркале блюд и тарелок – жанровые сцены, заимствованные из гравюр: сентиментальные пасторали, морские пейзажи. На бортах – крупный орнамент, состоящий из цветов, стилизованных деревьев, листьев, завитков. Надо сказать, что изделия Межигорской фабрики, выпущенные до 1850-х годов, в настоящее время довольно редки.

Среди предметов, переданных А.Н. Измайловым, числится картина с мельницей и часовым механизмом. Это так называемые «часы в раме», мода на них появилась в Вене в конце XVIII века. Такие часы стали особенно популярны в западных странах в 1830-х годах, во времена австрийского бидермайера (художественное течение в немецком и австрийском искусстве, главным образом в живописи, графике, оформлении интерьера и декоративно-прикладном искусстве, получившее развитие в 1815 – 1848 годах, во времена относительного затишья в Европе после окончания Наполеоновских войн и до революционных событий в Германии 1848 – 1849 годов. – Прим. ред. ). Часы в раме небольшого, «кабинетного» размера. Пейзаж исполнен тонко и тщательно.

«Организовать в городе Смоленске музей имени М.И. Глинки»

23 августа 1927 года Смоленский губоно, по настойчивым ходатайствам А.Н. Измайлова, представил в Губисполком «Проект постановления по вопросу об организации музея имени Глинки в Смоленске». В нём предлагалось «организовать в городе Смоленске музей имени М.И. Глинки, назначив родного племянника М.И. Глинки, профессора А.Н. Глинку-Измайлова, хранителем музея. Губмузею приступить к практической проработке вопроса, предоставив право вывоза из Рославльского и Ельнинского музеев всех предметов, принадлежавших М.И. Глинке. Горкомхозу принять меры к подысканию соответствующего помещения...»

29 августа 1927 года А.Н. Измайлов был назначен заведующим музеем имени Глинки. Но Горкомхоз не мог найти в городе помещение под музей, не решался и вопрос с квартирой для заведующего. В письме, написанном в 1931 году, Измайлов пишет о том, что он хотел сделать в музее: «В дни осмотра музея публикой – демонстрировать не только сохранённые мною реликвии Глинки, но также исполнять романсы моего дяди в том виде и с той манерой в выражении, как пел их сам композитор... К прискорбию, я заболел и поэтому не мог продолжить хлопоты об устройстве музея...»

18 сентября 1928 года Губисполком принял постановление об организации в Смоленске музея имени Глинки. Уже через десять дней, 28 сентября, Рославльский музей передал 45 наименований мемориальных вещей. Их выставка была устроена в историко-археологическом отделе, который размещался в церкви Иоанна Предтечи и митрополичьих палатах на Соборной горе в Смоленске.

26 февраля 1929 года был составлен акт передачи из Ельнинского музея. Документ содержит 74 пункта. По составу экспонатов можно судить, что в Ельнинский музей поступали мемориальные предметы и от других родственников композитора. Овальный портрет М.И. Глинки работы художника Д.Ф. Богословского находился в прогимназии имени Глинки в городе Ельне, куда он был подарен в 1912 году семьёй Стунеевых.

В 1929 году историко-археологический музей переименовали в историко-культурный, и в нём открылся зал имени Глинки, где экспонировались почти все переданные мемориальные предметы. В экспозиции была представлена и «колыбель М.И. Глинки», поступившая из Тенишевского музея.

10 ноября 1929 года музей посетила Мария Владимировна Стунеева. В книге отзывов она сделала запись: «Музей произвёл на меня самое отрадное и глубокое впечатление, сколько любви к родной смоленской старине... В частности, комната композитора М.И. Глинки восхитила и тронула меня до глубины души, потому что всё, что удалось собрать, бережно расположено и сохраняется людьми, искренно и любовно относящихся к устроенному музею».

В 1930-х годах музеи часто меняли названия, разделялись коллекции, появлялись новые отделы. К примеру, в 1935 году мемориальные вещи Глинки экспонировались в… историко-революционном отделе. Но через год все материалы, касающиеся композитора, перешли в художественный отдел. Перед войной в здании музея «Русская старина» на третьем этаже была открыта комната Глинки. Часть мемориальной мебели разместили в других залах.

Военная и послевоенная судьба экспонатов

– В тяжелейшей обстановке первых дней войны эвакуировать мемориальные предметы не удалось. Они были отправлены оккупантами (кроме углового дивана и части мебели) в составе других музейных коллекций сначала в Вильно, затем в Польшу… В июне 1945 года вывезенные ценности музея были обнаружены полковником Александром Сидоровичем Павловым в окрестностях города Козьмина на территории Польши. 30 июня 1945 года два больших вагона с экспонатами музея в сопровождении Григория Даниловича Саранчи и Ивана Ивановича Брецкого прибыли в Смоленск, – продолжает повествование о нелёгкой судьбе экспонатов музея М.И. Глинки Валентина Ивановна Склеенова. – В 1946 году восстановленный отдел истории дореволюционного периода распахнул свои двери в помещении церкви Иоанна Предтечи в Смоленске. В экспозицию вошли составной частью материалы М.И. Глинки.

Позднее, с расширением музейных площадей, мемориальному комплексу Глинки отвели целый зал. Эта экспозиция просуществовала до 1960 года, когда по решению облисполкома музею было передано здание по улице Ленина. В новой экспозиции на первом этаже специально был выделен мемориальный зал М.И. Глинки. Тематико-экспозиционный план «Наш земляк композитор М.И. Глинка» написал Алексей Евстигнеевич Минкин – страстный пропагандист памятников истории и культуры Смоленской области, 35 лет жизни отдавший музейной работе. Он ввёл в экспозицию и новые экспонаты, полученные благодаря его стараниям в 1962 году из Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии.

В мемориальный комплекс вошли письменные принадлежности, бинокль, кисет для денег, резной стул, сделанный по заказу Л.И. Шестаковой из дуба, посаженного М.И. Глинкой в Новоспасском. Зал Глинки пользовался огромной популярностью в Смоленске. Здесь читались лекции, проводились экскурсии, музыкальные вечера, встречи с певцами и музыкантами.

После долгих лет забвения

Так создавался фундамент будущей экспозиции дома-музея композитора на его родине.

В 1982 году в культурной жизни Смоленщины и всей России произошло знаменательное событие. После долгих лет забвения в Новоспасском возродилось родовое поместье великого композитора. Здесь был создан музей-усадьба М.И. Глинки.

– У истоков создания музея в Новоспасском стояли подвижники русской культуры – педагоги, супруги Александр Илларионович Швайкин и Тамара Кузьминична Королёва, которая долгие годы была душой и добрым хранителем традиций дома Глинки, – подчёркивает бывший главный хранитель фондов Смоленского государственного музея-заповедника В.И. Склеенова. – Дом-музей восстанавливался при поддержке областных организаций и самой искренней заинтересованности первого секретаря обкома КПСС Ивана Ефимовича Клименко.

Предваряла открытие музея большая научная работа уже упомянутого Алексея Евстигнеевича Минкина, а также настоящих подвижников музейного дела – Абы Моисеевича Хенкина и Надежды Евстафиевны Волосенковой, при активном участии тогдашнего директора музея Александра Павловича Якушева.

В 1982 году, когда возрождённый дом композитора открыл свои двери, все переданные в своё время родственниками композитора подлинные предметы из родового дома в Новоспасском и бережно сохранённые несколькими поколениями музейщиков, пережившие военное лихолетье, вернулись на своё место и составили основу экспозиции музея-усадьбы.

Надо отметить, что и сама Валентина Ивановна Склеенова, которой принадлежит этот рассказ о судьбе экспонатов, представленных в музее-усадьбе М.И. Глинки, полвека являвшаяся главным хранителем фондов Смоленского музея-заповедника, тоже немало сделала для создания этой уникальной экспозиции.

С 1982 года Новоспасское стало полноценным музеем-усадьбой. Но то, как возрождался родной дом композитора, и то, как он, возрождённый, жил все эти четыре десятилетия, а также размышления о его будущем – это тема дальнейшего, не менее познавательного и, давайте говорить прямо, поучительного рассказа. Рассказа об очень достойных людях, на которых держалась и пока продолжает держаться наша русская провинциальная культура.

Продолжение публикации читайте в следующем номере «Смоленской газеты»

Фото: smolensk-museum.ru

Игорь Красновский