«Мужа посадили, а у меня диагностировали рак». Как идет расследование дела о смоленском хирурге

Дело расследуется более полугода (с сентября 2021-го). Доктор подозревается в выдаче направлений для получения инвалидности тем, кому не требовалось, и получении взятки. Все это время собирается доказательственная база и все это время врач находится в тюрьме — по мнению следствия, он может оказать давление на свидетелей. 

Все началось с обысков, еще весной прошлого года. Рано утром весной постучали в двери. 

— Помню, я была в платье, но еще не причесана, — вспоминает Любовь Сологубова. — Я работаю врачом в детской больнице и собиралась к 8:00 туда. Дочь и муж еще спали.

Когда Любовь открыла двери, там стояли мужчины, которые показали удостоверения и объяснили, что в квартире будет обыск. С ними были понятые. Любовь впустила их внутрь. 

— Забрали компьютер, ноутбук дочки, телефон мужа… 

По словам Любови, она знала, что у мужа какие-то проблемы на работе, но без подробностей. Такого серьезного поворота не ожидала.

— Я не берусь судить, виноват муж в оформлении этих направлений или нет. Уверена только в одном: он не чудовище и деньги лопатой не загребал. Я его знаю совсем другим.

К слову, семья ни разу не была за границей, живут в квартире со стенкой от прежних хозяев. Но — нет, не бедствуют: имеют два автомобиля. Но и то — приобретали в кредит.

После обыска Евгения несколько раз вызывали в кабинет следователя, были допросы. В то время он ушел из поликлиники, чтобы ухаживать за матерью — у нее онкология, женщина стала лежачей. Так и началась черная полоса.

Шоком для Любови стало желание Евгения развестись. Он считал, что так убережет жену от потрясений. Мужчина отстранился от нее и даже подал документы в суд. 

— Его слова были: «Зачем тебе эти проблемы? Я не хочу, чтобы ты страдала, встретишь другого человека.»

И речь не шла о каком-то фиктивном разводе. Как говорит Любовь, она бы это поняла. Евгений был настроен серьезно — разговоры не помогали. Это, по ее словам, было сущим кошмаром. 

— Я не представляла, что развод может произойти на самом деле. Мы вместе уже 17 лет — вместе еще со студенчества, с института. У нас всегда была такая «правильная» жизнь. Свадьба, рождение дочери…

В связи со всеми этими событиями Любовь поехала во время отпуска к своим родителям. И в это время, 28 июля, ей позвонила свекровь со словами, что Женю задержали. Он пошел на очередной допрос — и уже оттуда не вернулся домой. 

Когда был суд об избрании меры пресечения Евгению,  Любовь по подсказке адвоката приехала туда. Это была их первая встреча после всего. Он шел в наручниках, поворачивался в коридоре — как только заметил ее.

— Эти глаза я не забуду. Такие радостные, — плача, вспоминала Любовь. — Он был удивлен, что я приехала поддержать его, хотя он подал на развод. Женя об этом написал мне в письме. Конечно, больше о разрыве речи не шло.

Письма писали друг другу по одному-два в день. Говорили обо всем. Любовь поддерживала мужа, говорила, что и концлагеря люди переживали — итак что это тоже можно пройти. 

И в этот период она заметила, что у него меняется почерк. Потом на очередном суде увидела, что у него тремор руки. Это стал говорить и адвокат: рука перестала слушаться Евгения — появилась сильная дрожь.

Любовь добилась медицинского обследования. Под вопросом стоят два диагноза: болезнь Вильсона — Коновалова и рассеянный склероз. Оба опасны, при этом рассеянный склероз является заболеванием, при котором нельзя находиться в СИЗО. Он не установлен — и пока неясно, что с этим делать. Но ситуация усугубляется.

— Я знаю, что на этом жизнь не заканчивается. Но, увы, о карьере хирурга, скорее всего, можно забыть. И вы как хотите понимайте, но это действительно большая потеря. Евгений — талантливый врач, толковый, внимательный. Именно такой, каким в моем понимании должен быть доктор. У него ни одного плохого отзыва. У него мама, отец, брат — все врачи, династия. Им дано, я всегда восторгалась их талантом.

В этот же период, 16 ноября, умерла мама Евгения. Его не отпустили даже проститься с ней. А Любовь нащупала опухлость на шее практически сразу после похорон. У нее диагностировали рак щитовидной железы. Она перенесла операцию  по удалению органа, сейчас на заместительной гормональной терапии — пожизненно. При этом женщина в одиночку воспитывает 17-летнюю дочь и оплачивая ее репетиторов. 

— Работаю на четырех работах, — призналась Любовь. — Я ведь и гастроэнтеролог, и узист.

***

Эта статья — не повод для жалости, но она все же с вопросом. Мы видели не раз, как более крупные преступники находились под подпиской о невыезде или под домашним арестом. И без тяжелых болезней у самих подозреваемых и проблем у их жен. Почему тут другой сценарий? Недоумевает как адвокат Евгения, так и сама Любовь.

— Я понимаю, что это может выглядеть, как угодно. Но, поймите, Евгений — не насильник, не террорист, не маньяк. И больше всего на свете я бы хотела, чтобы он был дома, чтобы этот стресс был снят, хотя бы временно. И болезнь может начать отступать. Это может спасти ему жизнь.